Но это пустяки по сравнению с главной задачей, которую отец Петр должен решить - в декабре 2016 года его направили сюда с заданием возвести настоящий храм. Без знакомых. Без спонсоров. Без паствы. Без зарплаты. Без утвари. Без жилья.

Именно таким способом - молитвами и трудами конкретных, выброшенных в "чистое поле" ( а в случае отца Петра - на болото) священников сегодня в России и сооружается большинство православных храмов. Живи, строй, ищи деньги, как хочешь.

Ему с детства не привыкать к испытаниям. При живых работавших родителях его воспитывала бабушка. Глубоко верующая женщина, которая водила внука в воскресную школу при церкви. Дело было в Пятигорске. В 80-е годы. Церковь тогда находилась под полузапретом. В воскресной школе не было ни учебников, ни священных книг. Все молитвы ученики переписывали от руки. А в обычной школе над Петей смеялись, пытались задеть. Было обидно, но мальчик не роптал на судьбу.

- Не знаю почему, но мне нравилось ходить в храм. И где-то классе в четвертом я спросил у бабушки "А хорошо быть священником?" "Плохо", - сказала она. - Священники первыми идут в ад". Я не понял и удивился, а бабушка объяснила: "Священники в отличие от многих людей, знают как правильно жить. Но у самих не у всех так жить получается. А это двойная вина перед Богом". Мне первым попадать в ад не хотелось, и я мысль о священстве выкинул из головы.

Помимо обычной и воскресной школ парень закончил еще и музыкальное училище по классу трубы. Его специальность – дирижер, солист оркестра, преподаватель в детской музыкальной школе. И вплоть до недавнего времени отец Петр играл на трубе. Каждый день по два часа. Именно столько нужно, чтобы поддерживать амбушюр (особая форма и положение мышц губ и лица, которые формируются у музыканта при игре на трубе - В.Ч.). Священник приходил из церкви домой и трубил. Играл Гершвина, Чайковского. Эта музыка успокаивала, помогала отвлечься от проблем, была своеобразным фоном его служения Богу.

Конкурс в том году в Петербургскую семинарию был большой - 13 человек на место. Отец Никон сам заканчивал это учебное заведение и очень хвалил. У священников даже есть поговорка: "В Питере учатся, в Москве работают".

Просто так с улицы в семинарию поступить невозможно - только по направлению из какой-то епархии или конкретной церкви. На курс набирали лишь 15 человек, и Петр попал в число этих счастливчиков. Только после успешной сдачи экзаменов он в первый раз после дембеля позвонил родителям и ошарашил известием: "Не волнуйтесь, я не пропал. Я теперь семинарист" .

Так без передышки и отдыха сразу после одной армии Петр угодил в другую. С куда более строим режимом. Да еще на 4 года - с 1994-го по 1997-й. Можно сказать, что тогда-то для Петра настоящая армия и началась.

В семинарии те же подъемы, отбои. В 7.30 – утренняя молитва. Опоздал на 5 минут и уже поставили галочку: получишь три галочки за такие, в общем не слишком серьезные нарушения - тебя отчислят из семинарии. Следили за каждым шагом - именно этот контроль больше всего напрягал. С 9 до 13 часов учебные занятия, потом три часа свободного времени на обед, стирку, зубрежку. В 22 часа вечерняя молитва. И сразу после нее отход ко сну. Отбой, как и в армии - закон.

В жизни священника, пожалуй, еще большую роль, чем в жизни военного, играет супруга. Поэтому семинаристам, как и курсантам военных училищ начальство рекомендует жениться на последних курсах.

- Помню, архирей все меня стращал: "Не женишься - в монахи постригу" - улыбается отец Петр. - А как жениться, когда заниматься приходится целыми днями? Познакомиться в городе с девушкой для меня было целой проблемой. Не на дискотеку же идти. Да и не знал я как с девчонками разговаривать. Стеснялся подойти. Волновался так, что руки тряслись, язык заплетался.

И тем не менее, эту сверхзадачу отец Петр решил. С Божьей помощью. Женился на 4 курсе. София только закончила школу. Она из атеистической семьи. В подробности их знакомства отец Петр не посвящает. Но он сразу признался девушке, что семинарист. Это ее не удивило, не испугало.

- Она искала надежного человека, который будет семьей дорожить, - поясняет отец Петр.

А дальше он вернулся в Башкирию. Такое у семинаристов распределение - откуда прибыл, туда и должен отправиться после учебы. Думал, будет служить в городе. А его с молодой женой послали в глухой поселок Красный Ключ, в недостроенный храм Петра и Павла. Отец Петр обрадовался, увидев в этом божественный смысл. Ведь Петр и Павел - его святые.

А жена поначалу роптала. Ее можно понять. Жить в Красном ключе молодой семье было негде. Пришлось не только достраивать церковь, но и потихоньку сооружать два домика - один для себя, другой для прихожан. Храм был один на много деревень. Люди приезжали на лошадях издалека - им надо было где-то остановиться.

- Ну и вот так потихоньку я начал отстраиваться. Денежки скопишь, наймешь ребят. Потом газ провели, чтобы храм был в тепле. Для этого мне пришлось пойти учиться на слесаря по эксплуатации и ремонту газового оборудования, получать корочки. Без них нам бы газ не подключили.

Жена тоже не подвела – через многое прошла. И на клиросе пела, и храм убирала, и печку топила. Как декабристка себя повела и теща. Но только отчасти. Она постоянно приезжала в Башкирию, помогала дочке и зятю, у которых уже родился ребенок – девочка. Но в тоже время теща все время склоняла дочь к возвращению в Питер. Дескать, в Башкирии и климат суровый, и условия жизни в деревне плохие.

Отец Петр признается, что сам бы ни за что не уехал: прихожан было много, жили все дружно, устраивали праздники для детей. Но «бес попутал» – послушался батюшка своих женщин. Перевелся в Питер. И что получил взамен?

В Петербурге он стал вторым священником в Церкви Георгия Победоносца в Купчино (считается храмом ветеранов Афганской войны) Служили в подвале, так как в церкви еще не было стен. Но это как раз было не страшно.

- Меня никогда не пугали труды. Я всегда горел молитвой и сейчас горю, - признается отец Петр.

Жизнь священника сильно испортил жилищный вопрос. Пришлось вшестером обитать в хрущевке тещи на Проспекте Ветеранов. Отец Петр так устал от постоянных попреков, что в один прекрасный день пришел к архирею и взмолился: «Больше не могу с тещей жить».

Попросил перевести его куда-нибудь Христа ради. Так семья оказалась в Выборге. Отец Петр стал настоятелем часовни в местной тюрьме.

Это был интересный духовный опыт.

- Каждый раз крестил по 15-20 человек. У одних заключенных были искры веры в глазах, а другие приходили на службу, чтобы кому-то маляву передать. Этих я уже больше в храм не пускал. В таких местах, да и в любых других, надо на кого-то опереться. Одному не сдвинуть такой большой камень, не понести. Моим помощником во всех службах и требах стал бывший спортсмен из серьезной группировки. Он в итоге отсидел 8 лет за то, что стрелял в милиционера. Авторитетный товарищ, заключенные его слушались. Причем человек этот по-настоящему пришел к Богу, а не для вида, не для того, чтобы себе режим облегчить. Он давно уже освободился. Но и сейчас помогает тюрьмам, на свои деньги покупает для заключенных продукты и много чего. А у себя на участке построил часовню. И иной раз я к нему приезжаю – в ней служу. Вообще многие из моих подопечных, отсидев, стали достойными людьми, с некоторыми я продолжаю общаться.

Как ни странно, служба в тюрьме была для отца Петра довольно спокойным периодом - одним из немногих, когда не нужно было жить, затянув пояса и по совместительству работать прорабом.

- Мысль о том, что священники купаются в масле – обманная. Это нелегкий труд, - говорит отец Петр. - Приходится рано вставать. Люди проводят выходные и праздники с семьей, а священник работает. Болеешь не болеешь - надо идти служить. На первом месте Господь, на втором храм, а семья на последнем. Трое из пятнадцати моих сокурсников по семинарии оставили службу и ушли в мир. Я их не осуждаю. Как не осуждаю тех священников, которые попали в какую-то скандальную ситуацию и удостоились общественной хулы. Человек слаб. А священник это человек. Но у него больше искушений и на него больше нападок, потому что он стоит у престола господнего. Бывает, грех и страсть пронизывают душу. Кто-то поддается и падает.

Отец Петр с семьей прожил в Красной Долине 9 лет. За это время родились у него двое сыновей. И он стал многодетным отцом. Во всех смыслах отцом-героем. Сейчас старшей дочери Наде уже 18. Она учится в Питере на ветеринара…. А сыновья Костя и Коля закончили 1-й и 3-й класс.

- Добрых учительниц им Бог послал, - радуется отец Петр.

Иногда про священников говорят, что они сами как дети. Живут в своем божественном мире, оторваны от реальности. Это точно не про отца Петра. Он погружен в реальную жизнь по самую голову.

В декабре 2016 года священник прибыл к новому месту службы – в Петербург, точнее в поселок Левашово. Строить на пустом месте церковь святителя Спиридона. И хотя на период строительства настоятель освобожден от налоговых отчислений в епархию, ему от этого не легче.

- Кризис. Всем тяжело живется. Мы ищем адреса разных фирм в Интернете, отправляем им проект будущей церкви, всю документацию – просим помочь. Уже больше чем в 100 компаний послали письма. И ни из одной не получили вообще никакого ответа!

Удивительно, но реально оказывают помощь простые небогатые люди. А бизнесмены помогают больше на словах. Один из них очень обнадежил отца Петра в самом начале. Посулил щедрое стабильное финансирование. Священник под это дело даже новую машину купил в кредит – все-таки несколько раз в неделю из Выборга в Левашово ездить приходится. А благодетель взял и исчез. И что теперь делать с этим кредитом? Машину банк отобрал, за долги в доме свет отключили.

Был период, когда семье отца Петра реально не хватало на одежду и обувь младшим детям - они ведь быстро растут. Еще и шалят, бывает, так порвут брюки или рубашку, что уже не заштопаешь. А ведь надо и старшей дочке помогать, которая живет в общежитии. Причем отец Петр не последний священник. Он протоиерей и кандидат богословских наук (окончил заочно Киевскую духовную академию).

- Помню, в 97-м году, в самом первом моем храме в Башкирии тяжело было. А теперь ситуация просто бедственная, - вырывается у отца Петра. - Но слава Богу за все! Без истинной веры тяжело нести этот крест. Без трудностей не закалялся бы священник. Если сам прошел через тяготы, то знает, как подсказать, помочь человеку, пришедшему к нему в храм за духовной поддержкой.

Если перевести богослужебные награды на воинские звания, то отец Петр подполковник. У него есть палица. Но в отличие от армии звания на их обладателях никак материально не сказываются.

Оказавшись в Левашово, отец Петр первым делом позвал жителей на собрание в местной школе. Знакомиться. Рассказал о себе, о строительстве храма. Его словами прониклись.

Глава местной администрации Сергей Федоров сделал на участке для церкви отсыпку, в местном ДК выделили комнату под воскресную школу, и отец Петр в ней уже с детьми занимается. Несколько человек изъявили желание стать прихожанами. Все вместе на собрании выбрали по каталогу проект будущего храма.

Проект храма Святого Спиридона разработан в мастерских при Донском монастыре в Москве. Изначально был предназначен для греческого острова Корфу, но там не выделили землю. И он "завис в воздухе".

Храм компактный, но в то же время вместительный на 150-200 человек. Стоимостью в 50 миллионов рублей.

А пока вместо него установили времянку-вагончик. Стоимостью в 50 тысяч. Эти деньги пожертвовала местная женщина-дворник - отдала едва ли не все свои сбережения. Один фермер выручает батюшку продуктами – то молока даст, то курицу, то яиц. А другой житель своими руками пристроил к вагончику алтарь - комнатку со стенами из ДСП.

И хоть глава администрации подарил храму печку с газовым баллоном, зимой сильно намучались. Включишь ее перед службой, вагончик прогреется моментально, становится жарко, приходится батюшке переоблачаться. Выключишь – тут же "храм" остывает и становится холодно. Служили при свете трех фонариков на батарейках.

На фото: Церковь-вагончик изнутри. В тесноте, да не в обиде. Что-то из утвари отцу Петру подарили, что-то он взял взаймы.

Огромная проблема – церковная утварь. Она очень дорогая, поскольку производит ее одна единственная на всю Россию фабрика-монополист в подмосковном Софрино.

Судите сами:

- Цены просто волшебные, - восхищается отец Петр. – Как можно такие рисовать?

Многих из нужных предметов у него до сих пор нет. Ни хоругвей, ни запрестольного креста, ни напрестольного, ни семисвечника, ни дарохранительницы…Что-то ему пожертвовали (например, прихожане принесли пару своих икон, а одна монахиня подарила подсвечник за упокой), что-то взял взаймы у знакомых священников в других храмах.

Но вообще-то, если вдуматься, ситуация странная. Отец Петр не один ведь такой бедолага. Точно в таком же положении находятся многие священники. Особенно в Ленинградской области. Служат в пустующих старинных великолепных храмах среди заброшенных деревень с небогатыми жителями. В лучшем случае за день придет одна бабушка – купит свечку.

Выживают батюшки только натуральным хозяйством – выращивают картошку, заводят курочек. И потом, намертво привязанные к этому хозяйству, не могут даже выехать в город. Нередко бывает, что сельский священник ведет службу в полном одиночестве – только он и рядом с ним ангелы. Эти люди – настоящие подвижники.

И в это же самое время в Петербурге есть процветающие, очень богатые храмы. Особенно на кладбищах. Эти храмы кормятся от покойников. Оно и не мудрено – одно отпевание там стоит 5000 рублей. Или возьмем какой-нибудь городской крупный собор. Тысяча человек прошла за день, из которых половина – туристы. Каждый из них, купив свечку и написав записку – оставил 100 рублей. Вот уже и 100 тысяч.

Тот же Исаакиевский собор обещает стать для петербургской епархии золотым дном. По идее эти деньги надо как-то перераспределять. Господь ведь велел делиться. Но в реальности этого почему-то не происходит.

Очень многое тут зависит от порядков в конкретной епархии, от политики конкретного митрополита. РПЦ так устроена, что епископ в ней - царь и бог. Создается впечатление, что в нашей петербургской епархии политика такова, что меньшинство священников – «в шоколаде», большинство - почти бедствует.

Правда, это взгляд журналиста. Со стороны. А отец Петр своих более удачливых и обеспеченных коллег не корит. Он за них только радуется.

Впрочем, есть у раскрученных многолюдных соборов один явный минус. Нет там нормального общения между священниками и прихожанами, между человеком и Богом. Да и какая при таком наплыве туристов может быть молитва? Какая исповедь? Батюшки всех своих духовных чад и в лицо-то не знают.

А ведь для верующего священник должен быть даже не психотерапевтом, которому поверяешь душевные тайны, а близким человеком и мудрым учителем. Тем, кто всегда найдет нужные слова, поможет, утешит.
Но такие отношения ныне становятся редкостью. И как следствие - люди стали меньше заботиться о своей душе.

- Раньше на исповеди прихожане более сознательно раскаивались и копались в своих грехах. А сейчас шаблонно перечисляют их на зубок: я виноват в том, то и в том то. И ждут, что священник сделает им перезагрузку, обнулит грехи и можно будет продолжать грешить дальше. А бывает, люди на исповеди настолько неискренни, что к ним не пробиться. Они говорят не своими, а чужими словами, думают чужими мыслями.

Да, и священники, бывают под стать - как роботы отчитают разрешительную молитву. Исповедь становится формальностью.

По наблюдениям отца Петра интерес к церкви в обществе распространяется волнами. Подъемы чередуются со спадами. Сейчас - спад.

- Вера во многих людях живет, но она забита житейскими проблемами, и не раскрывается. Человек становится эгоистичным, высокомерным. И к вере охладевает. Вроде бы понимает головой, чувствует, что Бог есть, а делами отдаляется от него. И в итоге делает себе только хуже. Больше грешит, меньше душевных сил отдает Богу и своим близким. Такой человек многое теряет. А главное, теряет себя.

Есть и другая категория - люди, падкие на чудеса и знамения. Они и в храм ходят за ними. Да еще и храмы постоянно меняют, как бы пробуют их на святость. Ищут сами не знают чего. Эти люди вроде бы при церкви, но на самом деле - вдали от нее. Потому что вошли в искушение, впали в прелесть. И потом, когда перестают видеть вокруг себя чудеса и знамения, разочаровываются и падают духовно.

- Вера не должна быть фанатичной. Не надо фанатиков, их и так в жизни хватает. Чем проще тем лучше, - считает отец Петр.

И к науке он относится с пониманием. Потому что она не противоречит религии.

- Просто человеку неверующему помогает постичь Бога наука, а верующему – вера.

Отцу Петру нравится отношение к религии нынешних молодых людей. По его словам, они теперь часто приходят к Богу. Перед тем как поверить, размышляют, задают священнику много интересных глубоких вопросов. И вера у них настоящая, более крепкая и осмысленная, чем у некоторых пожилых людей. Вера, лишенная суеверий.

Только такая вера и дает силы. И дела которым потом душа радуется, которыми Бог прославляется.

Сам отец Петр не ждет чудес от своих молитв. Чудеса у него понятные и простые.

Чудо - в том, что казалось бы вопреки всему на месте, где покоятся останки тысяч невинно убиенных людей, служится служба. В том, что всякий раз во время нее сердце отца Петра горит радостью и теплом. В том, что появляются новые прихожане. И уже было в его вагончике двое крестин...

Тот библейский апостол Петр, если верить евангелиям, был живой человек, со своими слабостями и недостатками. И, тем не менее, Иисус Христос назвал его камнем.

Так и сегодня православная церковь держится на простых священниках. Таких как отец Петр. Вроде бы обычных людях. Не суровых, не обличающих. Скорее даже наоборот - мягких и терпеливых. Но именно эти качества переплавляются в силу духа. Позволяющую стойко преодолевать трудности и лишения, разбивать все препятствия и возводить на голом месте новые храмы. Потому что твердым как камень человека делает вера.

4 июня отцу Петру исполнилось 45 лет. И хоть не жалует он чудеса, Господь сделал ему чудесный подарок. День рождения отца Петра в этом году совпал с Троицей. И на 45-летие пришло в его церковь - 45 человек. Самое большое число людей за всю историю храма-вагончика. Не все даже смогли внутри поместиться - стояли на улице. Отец Петр выглядел счастливым и немного растроганным. И несколько раз повторил: "Здесь обязательно построится храм. С Божьей помощью".

Автор текста: Владлен Чертинов

В материале использован скриншот с сайта "Правмир.ру", фотографии Замира Усманова и снимки из личного архива отца Петра.