23 августа (5 сентября нового стиля) Львов испрашивает аудиенции у Керенского, которому предлагает «войти в контакт» с некоей группой «патриотов», представляющей правые (а, следовательно, здоровые!) силы общества, способные обеспечить поддержку шатающемуся правительству. Керенский соглашается, так и не выяснив, что же это за патриоты такие. В. Львов садится на поезд и мчится в Могилев, в Ставку, где встречается с Корниловым и, не имея никаких полномочий от Керенского, заявляет генералу, будто «Керенский готов уйти из правительства, если Корнилов считает это необходимым, но готов и договориться с ним о совместной работе».
Корнилов, явно не осознавая, что перед ним или провокатор, или самоуверенный дурак, отвечает, что в сложившемся положении считает диктатуру единственным разумным выходом, и что от диктаторских полномочий, если они будут ему предложены, не откажется. Конечно же, участие в триумвирате Савинкова и Керенского, необходимо. Корнилов через Львова передает премьер-министру приглашение приехать в Ставку для окончательных переговоров и из соображений безопасности – ведь в Петрограде готовится «большевистский мятеж». Львов убывает в столицу.
Вечером 26 августа (8 сентября) Корнилов сотоварищи набрасывают проект создания «Совета Народной обороны» как органа коллективной диктатуры – председателем должен стать сам Корнилов, как Верховный главнокомандующий, Керенскому отдавалась роль министра юстиции, флотским министром должен был стать адмирал Колчак, Борис Савинков «министром-заместителем» с неясными полномочиями.
Львов немедля по приезду в Петроград отправляется к Керенскому, которому и передает слова Корнилова, причем делает это так, что предложения генерала выглядели ультиматумом Временному правительству. Более того, он излагает это письменно в следующем виде: